Brief Analysis of A. Schmemann's ideas

Russian original & English translation: 

A brief perspective on the ideas of Alexander Schmemann- only a small analysis of his many false teachings

Category: For a better understanding of the influences and teachings of Fr. Alexander Schmemann,

a very complicated man and a product of the Evlogian Paris St. Sergius Academy, and former Dean of the New York, OCA, St. Vladimir's Seminary, whose name and teachings and books blanket the entire world, in numerous languages, and who is considered by many Orthodox and non-Orthodox, as

a prime Orthodox Theologian, of our modern times (!) But, is he?

Rd. Daniel 

Translation done, kindly, by Vladimir Djambov in Sofia:

-with a few explanatory added notes, by Reader Daniel, for better clarity.

To Be or Not to Be

(Posted on 06.11.2009 by Roman Vershillo)

Posted on 06.11.2009 by Роман Вершилло 

"But I would have you to be without care". (1 Cor. 7:32). 

Among the suggestions, which have now long, been placed in notoriety [“glorified”] is the name of Fr. Alexander Schmemann, with his suggested  idea, [among other innovations] to cancel  Confession before Holy Communion. He developed this idea in a keynote report of his to the [Metroplia/OCA] Synod in 1971, [entitled] “The American Autocephalous Church”, which [religious body]  by the way, was established that same year through his own efforts. 

As is often the case with modernistic ideas, Fr. A. Schmemann’s argumentation ['renovation'] is no less damaging to the Church, as is his  very suggestion to abolish [to empty]  [Holy] Confession. He believed that Confession should be abolished, because  it blocks the Christian’s way to the Sacrament of Communion. In the Orthodox Church laymen receive [partake] of Communion not with each Liturgy, unlike the priests who are – “somehow” perceived as devoted in some special sense to God. This, too, was unacceptable for Fr. A. Schmemann, insofar as it contradicts the Protestant – [or] to put it squarely , the Lutheran – doctrine (which he confessed also) about  the “Universal Priesthood of Believers”. 

In addition to rendering support to this well-known [Protestant heretical] deviation from the teaching of the Church, Fr. Schmemann also supplied a seemingly worldview [worldly]  foundation to his revolutionary proposal. He reasoned like this: since man is a whole being, and [so] a Christian is a Christian in everything, no matter what one does: whether one prays or works, believes or studies at university, fasts or watches TV. Fr. A. Schmemann gives a completely absurd definition of what are the key aspects of human existence: i.e. to him this is: family, work, education, science, art, etc. All of these aspects of life, supposedly, should relate to the faith and be rooted in it. [somehow].

Fr. Schmemann calls the division between the secular and the priestly, [between] the earthly and the [ecclesial] Church – “secularism” and declares it [to be] an internal problem of the Church, one may even say – a sin. Fr. Schmemann supplies his own definition of “secularism” (secularization, worldliness): this is when the secular sphere of life is conceived as autonomous, led by its own values and principles different from the religious [ones]. It was [exactly] against this kind of “secularism” that Fr. Schmemann fought, [however] shattering in the process the Christian faith, as well. 

Meanwhile, however, according to the generally accepted meaning of the word “secularism” – this is a worldly outlook, based on the premise that religion and all religious considerations are to be ignored or deliberately eradicated (Merriam-Webster – “indifference to or rejection or exclusion of religion and religious considerations”). Suffice it to recall here the Bolshevik decree “On the Separation of the Church from the State”, which – despite its title – stipulated not a separation but the destruction of the Church. 

Fr. Schmemann himself, in his youth, [in Catholic France, and as a member of the Renovationist, anti-Monarchial, avant-garde,  Evlogian Parisian Schism from the Russian Church Abroad,] in his book “The Historical Road of Orthodoxy” [1953], condemned the Christian state and the Church for [their] “Caesaro-Papism” and, hence – at least approximately – he realized what secularization [secularism] is [means], in the immediate sense of the word. 20 years later, he improvised on a different motive already: only modern  society is secular, while prior to the 20th century – that is, over 1500 years of “Caesaro-Papism" – Orthodoxy knew as [lived?!] some different, non-secular, type of society. 

And meanwhile, throughout the ages we observe [in fact]  a separation of the secular from the ecclesial. We’re not talking about the fact that, according to the Holy Canons, the clergy have  no right to engage in worldly and military affairs, trade, surgery, speaking in private [civil lawsuit] cases before the court, [and] participate in political affairs. This alone suggests already that not all areas of work, science and culture 

may be rooted in Faith. Let’s take a look at Ancient Rus’ where there were two classes of courts and two classes of laws: secular and ecclesiastical [religious]; and also everywhere in the history of Christianity we see an impassable borderline between the Church and the world. So, where and when did the Orthodox live in a non-secular society? [Maybe,] In the  Rus’ of Alexey Mihaylovich after the Legal Code? under Peter the Great [the First]?  or under Katherine the Great, ? or, perhaps, under the Mongol or Turkish rule [domination]? 

Only the national state [civil governments] of Modern times [the New times] began – systematically or on the ground of principled consideration – to cross the borderline between the Church and the world, reclaiming for itself, [former] Church prerogatives and seizing Church property. Modern medicine, the  natural sciences along with their experimental methods,the  modern class-and-lesson system of education, the academies and universities – have never, since their inception in the 16th – 17th centuries, been guided by Christian values and principles. And in a strange coincidence, coming to the fore at the same time was Protestantism and religious modernism, which calls us  to treat in a religious way,  these pathological forms of civilization. 

[Everyday] Life, as encompassing man fully [as a whole], Fr. Schmemann acknowledged as having 'religious significance', while life according to the Faith and the commandments through participation in the Sacraments he announced as [being a] “nominal” Christianity and therefore – a foreign religion. It is fully logical that in that same report Fr. Schmemann declared supplications for help that Christians address to the Savior, to the Mother of God and to the saints as [being] incongruous with religion.

[side note: He  taught his seminary students that Canons, Akathists, etc, which he labeled as private non-liturgical unnecessary prayers, are in-appropriate  and that there are too many saints and festivals on the church calendar. He was also anti-monastic and he wanted the Typikon purged and greatly shortened, to make church practices, more in line with, [ some versiion of] 'The Early Church', etc. Rd. Daniel]

If, in the words of St. Gregory the Theologian, Not everyone may [ is able to] lyubomudrstvovat [philosophize] about God. Yes! – not everyone. This  [faculty] is acquired not cheaply and not by those [who are] creeping along the ground!... When is this possible? When are we [do we happen to be] free from the external slime and rebellion, when the domineering in us [the Old Adam] does not merge with [the] unfit and wandering images, as the beauty of the writing [written] mixed up with meager writing[s], or as the sweet fragrance of myrrh mixed up with mud – this is what modernism proposes as an opposing commandment: anyone can theologize, and especially that one who has burdened and contaminated one’s mind with worldly concerns, with outward slime and the rebellion of this world. Polluted [contaminated] by what?: With having ascribed to worldly concerns – [namely] family, work, education, science, art[s], etc. – 'a religious significance' unbecoming [not fitting] to them. 

Fr. Schmemann wanted to introduce earthly life [a secular world view] and the [everyday] life into the Church, understanding his mission as mixing the sacred with the profane, and therefore he offered the cancellation of the Sacrament of Holy  Confession. 

Religion is thus brought into the daily life, but at what cost! At the cost of the emptying [abolition] of religion – in religion itself, as this is the inevitable cost of [the payment  for] attempting to destroy the barrier between the Church and the world, whether it stems out of the world or from  the Church. 

"The time is short: it remaineth, that both they that have wives be as though they had none; And they that weep, as though they wept not; and they that rejoice, as though they rejoiced not; and they that buy, as though they possessed not; And they that use this world, as not abusing it: for the fashion of this world passeth away." (1 Cor. 7:29-31). 

R.A. Vershillo 

Быт или не быть?

Posted on 06.11.2009 by Роман Вершилло

Хочу, чтобы вы были без забот (1 Кор. 7:32).

Среди предложений, надолго “прославивших” имя о. Александра Шмемана, была идея отменить исповедь перед Причастием. Он развивал эту мысль в своем ключевом докладе 1971 г. Синоду “Американской автокефальной церкви”, в том же году, кстати, учрежденной его собственными усилиями.

Как часто бывает с модернистскими идеями, аргументация о. А. Шмемана не менее разрушительна для Церкви, нежели само предложение упразднить Исповедь. Он считал, что Исповедь должна быть упразднена, потому что преграждает путь христианину к Таинству Причастия. В Православной Церкви миряне причащаются не за каждой Литургией, в отличие от священников, которые “почему-то” воспринимаются как в особом смысле посвященные Богу. Это тоже неприемлемо для о. А. Шмемана, поскольку противоречит исповедуемому им протестантскому – непосредственно Лютеровскому – учению о “всеобщем священстве верующих”.

Помимо опоры на это известное отклонение от Церковного учения, о. А. Шмеман подводит и как бы мировоззренческую основу под свое революционное предложение. Он рассуждает так: человек есть существо цельное, и христианин – христианин во всем, что бы он ни делал: молится ли он или работает, верует или учится в университете, постится или смотрит телевизор. О. А. Шмеман дает совершенно вздорное определение того, каковы основные стороны человеческого существования: для него это семья, работа, образование, наука, искусство и т.п. Все эти стороны жизни, якобы, должны быть связаны с верой и укоренены в ней.

Разделение между мирским и священным, земным и Церковным о. А. Шмеман именует “секуляризмом” и объявляет внутренней проблемой Церкви, ее, можно сказать, грехом. О. Шмеман дает свое собственное определение “секуляризма” (обмирщения): это когда мирская сфера жизни мыслится как автономная, руководимая своими собственными ценностями и принципами, отличными от религиозных. Против такого “секуляризма” и борется о. А. Шмеман, попутно сокрушая и Христианскую веру.

А между тем, согласно общепринятому значению слова “секуляризм” – это мировоззрение, основанное на той посылке, что религия и все религиозные соображения должны игнорироваться или намеренно искореняться (Merriam-Webster). Достаточно вспомнить здесь большевистский декрет “Об отделении Церкви от государства”, который, вопреки названию, предполагал не отделение, а уничтожение Церкви.

Сам о. Шмеман в молодости, в своей книге “Исторический путь Православия”, осуждал Христианское государство и Церковь за “цезаропапизм”, и следовательно, хотя бы приблизительно сознавал, что такое секуляризация в прямом смысле слова. 20 лет спустя он импровизирует уже на другой мотив: только современное общество является секулярным, а до XX века – то есть на протяжении полутора тысячелетий “цезаропапизма” – Православие знало иной, несекулярный, тип общества.

А между тем, везде на протяжении веков мы наблюдаем отдельность светского от церковного. Мы уже не говорим о том, что, согласно Св. канонам, духовенство не имеет права заниматься мирскими и военными делами, торговлей, хирургией, выступать в частных делах перед судом, участвовать в делах политических. Уже одно это говорит о том, что не все области работы, науки и культуры могут быть укоренены в вере. Посмотрим на Древнюю Русь, где существовали два разряда судов и два разряда законов: светских и церковных, да и везде в истории Христианства мы видим непереходимую границу между Церковью и миром. Так где и когда православные жили в несекулярном обществе? На Руси Алексея Михайловича после Уложения? При Петре Первом? При Екатерине? Или, может быть, под монгольским или турецким владычеством?

Только национальное государство Нового времени стало систематически и по принципиальным соображениям переходить границу между Церковью и миром, усваивая себе церковные прерогативы и захватывая церковное имущество. Современная медицина, естественные науки с их экспериментальным методом, современная классно-урочная система образования, Академии и университеты – никогда, со времени своего возникновения в XVI-XVII веках, не руководились христианскими ценностями и принципами. И по странному совпадению в это же время выходит на сцену протестантизм и религиозный модернизм, который призывает относиться религиозно к этим патологическим формам цивилизации.

Быт, как охватывающий человека целиком, о. Шмеман признает имеющим религиозное значение, а жизнь по вере и заповедям через участие в Таинствах он объявляет “номинальным” Христианством, и поэтому – религии чуждой. Вполне логично, что о. Шмеман в том же докладе объявляет несоответствующими религии просьбы о помощи, обращаемые христианами к Спасителю, Божией Матери и святым.

Если, по слову св. Григория Богослова, любомудрствовать о Боге можно не всякому. Да! не всякому. Это приобретается не дешево и не пресмыкающимися по земле!.. Когда же можно? Когда бываем свободны от внешней тины и мятежа, когда владычественное в нас не сливается с негодными и блуждающими образами, как красота писмен перемешанных письменами худыми, или как благовоние мvра смешанного с грязью,- то модернизмом предлагается противоположная заповедь: богословствовать может всякий, и особенно тот, кто обременил и загрязнил свой ум мирскими заботами, внешней тиной и мятежом этого мира. Чем загрязнил? Тем, что придал мирским заботам – семье, работе, образованию, науке, искусству и т.п. – неподобающее им религиозное значение.

Земную жизнь и быт о. Шмеман хотел внести в Церковь, понимая свою миссию как смешение священного с несвященным, для того и предлагал отменить Исповедь.

Религия, таким образом, вносится в быт, но какой ценой! Ценой упразднения религии – в самой религии, потому что такова неизбежная плата за попытку разрушить преграду между Церковью и миром, исходит ли она от мира или от Церкви.

Время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего (1 Кор. 7:29-31).

Р.А. Вершилл