http://internetsobor.org/index.php/stati/avtorskaya-kolonka/dmitrij-vasilevskij-poseshchenie-khrama-eto-ne-peshekhodnaya-progulka
Dmitry Vasilevsky: Visiting a temple is not a walking tour
Author: Metropolitan Agafangel. Date of publication: May 26, 2023. Category: Author's column.
1
Although we know that the “gates of hell” will not prevail against the Church (Matthew 16.18) and it will endure until the end of time, the tragedy is that the people who are in the Church and serve in it no longer have real faith in their hearts have: why is it said that “When the Son of Man comes, will he find faith on earth?” (Luke 18.8). Or does anyone doubt that the end times have already arrived? And if he doesn’t doubt it, then why is he embarrassed by our words that there are no believers now?
But all of the above does not mean that it is impossible to be saved in our days, for “what is impossible with men is possible with God” (Luke 18.27), and “if you can believe, all things are possible to him who believes” (Mark 9.23). So, in order to be saved, you need at least a small amount of sincere faith and a lot of repentant feeling, but already a more or less decent and permanent life of faith, an unhypocritical life in piety, especially in holiness, for a modern Christian who is being saved in the conditions of the current Cainite civilization — not given. In this sense, there are no more believers, but there are only repentant, fierce sinners who, by the grace of God, will be saved, modestly calling themselves Christians.
Moreover, this cruelty is characterized not so much by sins against morality as by the lack of courage of faith. I have seen monks who lead outwardly the most severe lives, but even in them the courage of faith is an extreme rarity, that is, their mind (and therefore heart) is almost constantly under the influence of secular, world-pleasing wisdom. Exceptional courage in faith, genuine adherence to principles in everything and to the end are, in our times, a unique spiritual state, the bearers of which you most likely will not find anywhere, even if you travel around the entire globe. This state has long been lost by the vast majority of modern Christians; they do not even understand what it means to be a spiritual believer. They do not understand how to distinguish true spirituality from counterfeits. They don’t understand because they don’t want to understand, because life according to the flesh, and not according to the spirit, has long become a conscious personal choice for them, it’s more convenient and pleasant for them. “The truth of Christ is dark to them, but the opposite of this truth—a lie—seems clear to them: here they are in their element. As obvious as this may seem, they are still ready to ask: “Are we also blind?” (John 9.40). Nothing to hide: blind. And since you are blind through your own fault, then the sin of blindness and failure to see the light lies with you. You can see, but you don’t want to, having fallen in love with a deceptive but charming lie” (St. Theophan the Recluse, Thoughts for every day of the year. 5th Week after Easter. Thursday).
So, for example, they do not understand how this or that priest may well be an unbeliever and unspiritual person, although they can read the Gospel every day, which talks about how the priests crucified God. All this happens because they themselves are like these priests, that is, in the depths of their souls they do not love God, and therefore do not contain the words of truth, no matter who they hear them from, and are able to believe only lies: “if only God was your Father, then you would love Me...Your father is the devil, and you want to do the lusts of your father. He was a murderer from the beginning and did not stand in the truth, for there is no truth in him. When he speaks a lie, he speaks his own, for he is a liar and the father of lies. But because I speak the truth, you do not believe Me... If I speak the truth, why do you not believe Me? He who is from God hears the words of God. You do not listen because you are not from God" (John 8.42 ,44-46).
In other words, modern man is not as simple as he seems; in fact, he is cunning and deceitful, because it is very beneficial for him not to understand the word of truth, so as not to burden himself with questions about, for example, which temple he should go to, if he nevertheless admits that wherever he goes, it is the same everywhere: either ecumenism and modernism, or unbelief and indifference, or fearful and ignorant shepherds or, on the contrary, false elders and cliques possessed by self-conceit and pride. In its pure form you may not encounter any of the above, but in reality in every community you will encounter a mixture of all these conditions and cases, with a predominance, however, usually of one or more. In any case, a modern person, when he needs it, simply goes to the nearest temple, and what jurisdiction it belongs to, and who serves in it, and who goes to it (which is also important) is of no concern to him. But Christ will also not care about such Christians at the Last Judgment: “Then you will begin to say: we ate and drank before You, and You taught in our streets. But He will say: I tell you: I don’t know you, where you come from; get away from I am all workers of wickedness" (Luke 13:26-27).
2
It must be said that modern lukewarm Christians have some kind of sports or walking-pedestrian, or something, attitude towards piety: when you explain to them that they cannot go to churches of the Moscow Patriarchate and other ecumenical jurisdictions, as well as to churches of true jurisdictions, but in which ritual belief or hysteria flourishes, in response you hear basically the same question: so where should I go?! Then you give up trying to explain to them in your own words and tell them in the words of Scripture: “I hate the church of the wicked, and I will not sit with the wicked” (Ps. 25.5) and so on. But they answer you with the same question: so where should I go?! It is simply useless to explain anything to such people, because deep down in their souls they passionately want to not truly understand anything and leave everything as it is. They are unaware that “God, who created the world and all that is in it, being Lord of heaven and earth, does not live in temples made with hands” (Acts 17.24).
A visit to the temple is not a walk, it is a meeting with God, and a meeting with God is not necessarily a physical visit to the temple, especially since in our pre-Antichrist times, about which it is said: “when you see the abomination of desolation, spoken of through the prophet Daniel, standing on holy place... and let him who is on the housetop not go down to take anything from his house" (Matthew 24:15,17) — there are almost no true temples of God left. By your own home, about which the Lord says that you don’t need to step off the roof into it, you can safely understand the temples with gilded domes that stand next to your home, no matter where you live. Alas, such temples are no longer our home. Am I really telling some news here too? Am I the only one who read numerous prophecies of saints (for example, St. Ambrose of Optina) that in the last times churches will be open, but it will be impossible to go to them?
But modern man is hard of hearing and blind to the eyes, he reads: “Not everyone who says to Me: “Lord! Lord!” will enter the Kingdom of Heaven, but he who does the will of My Father who is in heaven” (Matthew 7.21) — and still believes in that he prays, who mutters a prayer, and who mutters a prayer, prays. Such an unfortunate unbelieving Christian reads or listens in church to psalms that say: “Let his prayer become sin” (Ps 108.7) — and this does not apply to himself in any way. The hopes of such a prayer book and ritual believer for salvation are in vain, because “those who live according to the flesh cannot please God” (Rom 8.8).
So, you can go to church, you can pray, you can even be a priest, but at the same time be neither a believer nor a spiritual person. “You can study prayer for a long time,” writes Righteous John of Kronstadt, “and not learn Christian life; you can pray and not touch the foundations of Christian life; you can be a priest and still remain inside an empty temple or a dwelling place of passions; you can often partake of the Holy Mysteries and — alas! to judgment and condemnation, and not to justification, and sanctification, and renewal” (Diary. Volume 18. 1873–1874. Tver: Bulat. 2010. pp. 41–42).
Let us only add to this that we are talking here about the prayer of a Christian (albeit a lukewarm one), and not a heretic, about communion in the true Church, and not a schismatic one, about priests of the correct jurisdiction, and not an ecumenical one. However, even if these conditions are met, there is always a danger for a person to pass by his salvation into eternal life and develop in himself a subtle feeling of hatred towards the Holy Spirit. What kind of Christian life can we talk about then in relation to the clergy, monks and laity of the so-called world Orthodoxy, if such a life is very rare among members of true Orthodoxy?
The overwhelming majority of modern people who call themselves Christians and belong to the aforementioned world Orthodoxy (and partly to the true one too), are mortally infected with a feeling of deep disdain for the dogmas, canons and traditions of piety of the Church of Christ. It was this feeling that became the main reason for their coming and persistent stay in the bosom of heretical churches, so that these people became completely indifferent to which temple they went to and which priests served there.
Such indifferent people generally do not have a single chance of becoming spiritual people, and, therefore, truly believers. It follows from this that they do not have a single chance of salvation, because, let us refer here to the testimony of Abba Agathon, “the heretic is separated from the living and true God and joins the devil and his angels. He who is separated from Christ no longer has God, to whom he could beg for his sins, and in all respects he is lost” (Abba Agathon, Quoted from: Ignatius Brianchaninov, Saint Fatherlander).
Whatever modern man undertakes and undertakes, he turns everything into the service of his pride and everything he does, he does for pleasure. Christ said of Himself that He “came not to be served, but to serve, and to give His life as a ransom for many” (Matthew 20.28). Modern man turns to religion not in order to serve God, but wants God to serve him, that is, his passions. A person comes to faith, but since change is difficult, he does not change himself, but changes his religious faith to suit himself. Isn’t this why all heresies and schisms arise?
God calls a person to Himself, but promises him a blissful life only after death and only for walking the narrow path of suffering during earthly life. What about modern man? In the depths of his soul, he does not believe all this, because he does not want to suffer even for a short time, which is why he seeks pleasure even in religion (delusion) and rebuilds it to suit himself (heresy). That is why today almost no one manages to become either a believer or a spiritual person, but only either a heretic (and schismatic) who changes religion to suit his ideas about it, or a seduced person who seeks to receive spiritual pleasures from religion in exchange for external doing, but in reality he receives only carnal and sensual blood and voluptuous sensations, with which the enemy seduces him and passes him off as grace.
The key feature of our time is that today people who are turning to Orthodoxy (heretical or true, it doesn’t matter) are not just non-believers, but people who do not intend to become believers. In this sense, they are no different from Mohammedans, Catholics, Buddhists, Satanists, etc., because all of them together are no different in spirit and heartfelt from the high priests and scribes of the Old Testament period, about whom Christ said that their father was the devil. And if their father is the devil, then who are they all if not Satanists? If earlier, to serve their passions and the devil, people invented openly heretical in form and content, as well as idolatrous and demonic cults and religions, now everything remains outwardly as it was established everywhere and for a long time: Orthodox, Catholics, Protestants, Mohammedans, Buddhists, etc. etc. — they all retain the forms of their cults, do not renounce their dogmas and do not invent new deities. But in their spirit, all of them, not excluding the so-called. world Orthodoxy, are deeply hostile to the truth, and therefore will inevitably bow to the coming Antichrist, because they have already bowed to Satan as the father of lies and the inspirer of all schisms, heresies and other faiths.
Ideologically, structurally, politically, economically and culturally, all these apostasy processes are used, formalized and directed in the right direction by world Judeo-Freemasonry, which in its depths initially (from the time of the Babylonian captivity and even earlier) professes the Luciferian doctrine, that is, the belief in, that the fallen angels, or demons, bringing light and knowledge to people, will defeat God and take His place, and with them, people will take the place of God, to whom even before their expulsion from paradise the demons promised: “you will be like gods, knowing good and evil" (Genesis 3.5). In this sense, people repeated the path of the fallen angels: wanting to become gods, they rebelled against the Creator and were expelled from paradise. However, at the moment there is a fundamental and only significant difference between fallen angels and fallen people, which is that demons can no longer repent, but people still can. It is in order to prevent repentance among people that there is a struggle between God and the devil in the human heart: will a person finally be confirmed in his rebellion against God or will he humble himself and repent before Him; will a person wish to become a god by grace, or will he wish to become a god by passion and therefore will forever fall from grace. What will a person ultimately crave — truth or lies?
Unfortunately, today no one wants to change themselves to the requirements of the divine law, but wants God to adjust His laws to the carnal demands of man. Since this does not happen, we see lawlessness all around, including in the church environment. A lawless person comes to the Church and arranges everything in it in a lawless manner. Instead of striving to become God by grace, man in his madness wants God to become like man according to his passions. But God is holy, simple and unchanging, therefore modern man invents his own gods, who would be similar to himself in passions; these gods are elders, priests, singers, actors, presidents, football players, writers, bloggers and so on. Therefore, there is no need to feel sorry for those who cannot escape from the quagmire of heresies, schisms and corruption. They can't because they don't want to. Leave them to go their own way...
3
You can often hear the opinion that a modern person cannot become a real Christian because he does not have zeal. When the Monk Seraphim of Sarov was asked why no one now strives as much as they did in ancient times, the saint replied that people do not have zeal for piety, and if there was one, there would be exploits. This is all true, but true for the time of St. Seraphim. Nowadays this is no longer the case. Now, if a person begins to strive with all sincerity, believing that he is driven by the true spirit of spiritual jealousy, then most likely he will face a crushing fall, because to the small spirit of divine jealousy (if, after all, it was given to him), the enemy will immediately will mix in the spirit of zeal and will certainly lead a person into pride and self-delusion.
In other words, God does not want (although he may) give modern man greater zeal, because this would mean placing a burden on man that he cannot bear. Moreover, the already manifested action of strong grace itself will oblige a person’s conscience to obey this calling, that is, such a person will bear responsibility for the spiritual measure left behind. How can a just God ask a person for what he did not bear, if he was incapable of this from the very beginning? That is why, most likely, we do not see that people are given from God the spirit of zeal to the extent that it is necessary to accomplish great and even medium-sized feats.
In reading this remember that it is a machine translation, and probably there is a better English word than "jealousy" — but we still can get the meaning of this... ~jh
Now people are making the path of their salvation as if in darkness, in this sense, before our eyes, Christ’s prophecy is being fulfilled in all its literalness: for a little while the light is with you. Walk while there is light, so that darkness does not overtake you, but he who walks in darkness does not know where he is going (John 12:35). In addition, in addition to the gift of zeal, reasoning is needed to accomplish feats, but where can one find prudent mentors if the virtue of reasoning itself is the crown of all virtues in general? Where can we find someone who has already climbed to the very top of the ladder of virtues? There are no more such people among us. But if spiritual reasoning has dried up in people, where will acts of great jealousy come from? After all, jealousy is a consuming fire that you cannot keep in your bosom; this fire consumes a person: it either enlightens his conscience and soul with grace, or with the same grace it scorches his conscience and turns it into a black brand. That is why our time is not given not only great feats, but also no feats at all. What then is given? Repentance has been given, by the deeds of which Christianity today completes its historical circle and returns to its beginning — to the call of Christ: “Repent, for the Kingdom of Heaven is at hand” (Matthew 4.17).
Repentance, however, should not be understood as some kind of sensual movement of the heart; repentance can and should be brought in the spirit of true piety, which is instilled in a person only if he is a member of the Body of Christ, that is, he is not a heretic and schismatic. Therefore, before a heretic repents of sins against his neighbor or against morality, he must first repent of sins against God, that is, join the Church of Christ. But not only is repentance impossible without faith, but faith without repentance is also impossible. In this sense, the heretic is in the same difficult and spiritually risky position for his salvation as a true believer Christian, who, although formally does not commit sins against God, that is, belongs to the Body of Christ, has long forgotten in his heart that what does sincere love for one's neighbor mean, and therefore for God. The situation is now so difficult that only with very big reservations can one say that modern true Christians are at least somewhat protected from the risk of eternal destruction, compared to heretics — the line between the spiritual state of the former and the latter has become so thin, almost transparent. It’s as if there are no believing people anywhere else. How can modern Christians repent of anything when their faith is almost no different from the faith of heretics and schismatics? That is, their faith is the same as disbelief...
All of the above does not negate the necessity and importance of asceticism, without which Christian life is impossible. Fasting, vigil, prayer, almsgiving, struggle with thoughts, sobriety, chastity, etc. — all this is still necessary. Another thing is that this feat for our time is more than moderate, despite the fact that, in general, it does not correspond at all to the degree of sinful intoxication and the intensity of passions that mark our time. In such an environment, falls are simply inevitable, however, more so in order to humble us, for pride in modern man is also extremely developed. Today, people who want to be saved are struggling to the limit of their capabilities, but the power of temptations is also such that it is almost impossible to resist them with the same energy as was possible even a hundred years ago. It seems that God allows us temptations beyond our ability, although it is said: “God is faithful, who will not allow you to be tempted beyond your strength” (1 Cor 10.13). But we also know other words that were spoken specifically for our time: “for then there will be great tribulation, such as has not been since the beginning of the world until now, nor will ever be” (Matthew 24.21). This means that that special time has come, about which one of the ancient fathers had the following vision: he saw Christians of the last times who could no longer, like the first Christians, fly over the raging sea of life without dipping the wings of their souls in its muddy waters. But those who managed to reach the blessed haven of the next century not only received the glory of the first Christians, but also surpassed them in glory.
Therefore, among all our ordinary Christian deeds, which in general are always obligatory and in this sense remain so, the feat of repentance stands out and takes on special significance, as well as the feat of faith, because, as Abba Agathon said, without true faith God will not accept our repentance. In other words, in order for repentance to be living and effective, a Christian must not forget about the sacred duty to kindle faith in himself, must be courageous in the fight for it, and also courageous in enduring the incoming sorrows sent by God for the sins we commit, which with the general decline of Christian piety, are now almost absolutely inevitable.
So, although holiness is not given to our time, faith, repentance, sobriety and patience are required. In order to bear the labors of these virtues, we also need zeal, which the Lord gives to the present generation, just as he gave it to all previous Christian generations before us, but gives it in a small measure, sufficient only to carry out the labors of repentance.
However, it cannot be ruled out that greater zeal, perhaps even greater in strength than the zeal of the first Christians and ascetics, may be given to us, Christians of recent times. But it will most likely be given only in the immediate vicinity of persecution from the Antichrist and to endure these persecutions, for, as already indicated above: “there will be great tribulation, such as has not happened since the beginning of the world.” And in this there is also a similarity with the beginning of the Christian era, when Christians still knew little about the fight against thoughts or about ways to perform unceasing prayer. Their entire life was focused on the confession of faith, on witnessing its truths, on the desire to suffer and be with Christ. All their great zeal was demanded by confession, and not by veneration.
Therefore, just as the beginning of Christianity was marked by a call to repentance and the gift of great zeal among the first Christians to endure confessional feats, so, it seems, Christians of recent times are called primarily to these two feats — to repentance and confession. But whether the Lord grants us the same measure of zeal that the first Christians or the ancient fathers had, or even surpasses it, let His holy will be done!
Dmitry Vasilevsky,
Minsk, Belarus
May 6/19, 2023
right Job the Long-Suffering
Дмитрий Василевский: Посещение храма — это не пешеходная прогулка
Автор: Митрополит Агафангел. Дата публикации: 26 мая 2023. Категория: Авторская колонка.
1
Хотя мы знаем, что "врата ада" Церковь "не одолеют" (Мф 16.18) и она пребудет до конца времен, но трагедия заключается в том, что люди, которые в Церкви находятся и в ней служат, настоящей веры в своих сердцах уже не имеют: почему и сказано, что "Сын Человеческий, придя, найдёт ли веру на земле?" (Лк 18.8). Или кто-то сомневается в том, что уже наступили последние времена? А если не сомневается, тогда почему смущается нашими словами о том, что сейчас нет верующих людей?
Но и все вышесказанное не означает, что в наши дни спастись невозможно, ибо "невозможное человекам возможно Богу" (Лк 18.27), и "если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему" (Мк 9.23). Итак, чтобы спастись, нужна хотя бы малая толика искренней веры и много покаянного чувства, но уже более-менее приличная и на постоянной основе жизнь по вере, нелицемерная жизнь в благочестии, тем более в святости, современному спасающемуся христианину в условиях нынешней каинитской цивилизации — не дана. В этом смысле верующих людей больше нет, а есть только имеющие, по милости Божией, спастись кающиеся лютые грешники, скромно называющие себя христианами.
Причем, лютость эта характеризуется не столько грехами против нравственности, сколько отсутствием мужества веры. Я видал монахов, которые проводят внешне суровейшую жизнь, но даже в них мужество веры это чрезвычайная редкость, то есть их ум (а значит и сердце) почти беспрерывно находится под воздействием светского, мироугоднического мудрования. Исключительное же мужество в вере, подлинная принципиальность во всем и до конца являются по нашим временам уникальным духовным состоянием, носителей которого вы скорее всего нигде не найдете, даже если объедете весь шар земной. Это состояние давно утрачено абсолютным большинством современных христиан, они даже не понимают, что означает быть верующим духовным человеком. Они не понимают, как отличить истинную духовность от подделок под нее. Не понимают — потому что не хотят понимать, потому что жизнь по плоти, а не по духу, давно стала для них осознанным личностным выбором, им так удобнее и приятнее. «Истина Христова им темна, а противное этой истине — ложь — им кажется ясною: тут они в своей стихии. Как это ни очевидно, а все же они готовы спросить: „Неужели и мы слепы?“ (Ин 9.40). Нечего скрывать: слепы. А так как слепы по своей вине, то грех слепоты и невидения света на вас лежит. Можете видеть, да не хотите, полюбивши обманчивую, но прелестную ложь» (святитель Феофан Затворник, Мысли на каждый день года. Седмица 5-я по Пасхе. Четверг).
Так, например, они не понимают, как тот или иной священник вполне может быть человеком неверующим и недуховным, хотя могут каждый день читать Евангелие, где говорится о том, как священники распяли Бога. Все это происходит оттого, что они сами таковы как эти священники, то есть в глубине души они не любят Бога, и поэтому не вмещают в себя слова истины, от кого бы они их не слышали, и способны верить только лжи: "если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня… Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне… Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божии. Вы потому не слушаете, что вы не от Бога" (Ин 8.42,44-46).
Иными словами, современный человек не так прост, как кажется; на самом деле он лукав и лжив, ибо ему очень выгодно не понимать слова истины, чтобы не обременять себя вопросами о том, например, в какой храм ему ходить, если все-таки признать, что куда ни пойди, везде одно и тоже: либо экуменизм и модернизм, либо неверие и равнодушие, либо боязливые и несведущие пастыри или, напротив, одержимые самомнением и гордыней лжестарцы-кликуши. В чистом виде вы, возможно, не встретите ничего из перечисленного, но в реальности в каждой общине вы столкнетесь со смесью всех этих состояний и случаев, с преобладанием, правда, обычно какого-то одного или нескольких. В любом случае современный человек, когда ему требуется, идет просто в ближайший храм, а к какой юрисдикции тот относится, и кто в нем служит, и кто в него ходит (что также немаловажно) — ему дела нет. Но ведь и Христу до таких христиан на Страшном Суде тоже дела не будет: "Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды" (Лк 13.26-27).
2
Надо сказать, что у современных теплохладных христиан присутствует какое-то спортивное или прогулочно-пешеходное, что ли, отношение к благочестию: когда им объясняешь, что нельзя ходить в храмы Московской Патриархии и прочих экуменических юрисдикций, а также и в храмы истинных юрисдикций, но в которых процветает обрядоверие или кликушество, — в ответ слышишь в основном один и тот же вопрос: так а куда мне ходить?! Тогда оставляешь попытки объяснять им своими словами и говоришь им уже словами Писания: "Возненавидех церковь лукавнующих, и с нечестивыми не сяду" (Пс 25.5) и проч. Но они в ответ тебе тот же вопрос: так а куда мне ходить?! Таким людям просто бесполезно что-то объяснять, ведь в глубине души им страстно хочется ничего не понимать по-истине и оставить все как есть; им невдомек, что "Бог, сотворивший мир и всё, что в нём, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живёт" (Деян 17.24).
Посещение храма — это не пешеходная прогулка, это встреча с Богом, и встреча с Богом это не обязательно физическое посещение храма, тем более что в наши предантихристовы времена, — о которых сказано: "когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте… и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего" (Мф 24.15,17) — истинных храмов Божиих почти не осталось. Под своим же домом, о котором говорит Господь, что в него не надо сходить с кровли, можно смело понимать в том числе и храмы с вызолоченными куполами, стоящие рядом с вашим жилищем, где бы вы ни жили. Увы, такие храмы — больше не наш дом. Неужели и здесь я говорю какую-то новость? Неужели я один читал многочисленные пророчества святых (напр. св. Амвросия Оптинского) о том, что в последние времена храмы будут открыты, но ходить в них будет нельзя?
Но современный человек туг на ухо и слеп на глаза, он читает: "Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного" (Мф 7.21) — и все равно верит в то, что тот молится, кто бормочет молитву, и кто бормочет молитву, тот молится. Таковой несчастный неверующий христианин читает или слушает в храме псалмы, где говорится: "молитва его да будет в грех" (Пс 108.7), — и это к себе никак не относит. Тщетны надежды такого молитвенника и обрядовера на спасение, потому что "живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим 8.8).
Итак, можно ходить в храм, можно молиться, можно даже быть священником, но при этом не быть ни верующим человеком, ни духовным. «Можно долго учиться молитве, — пишет праведный Иоанн Кронштадтский, — и жизни христианской и не выучиться; можно молиться и не коснуться основ жизни христианской; можно быть священником и самому внутрь остаться пустою храминой или жилищем страстей; можно причащаться часто Святых Таин и — увы! в суд и в осуждение, а не в оправдание, и освящение, и обновление» (Дневник. Том 18. 1873–1874. Тверь: Булат. 2010. С. 41–42).
Добавим к этому лишь то, что речь здесь идет о молитве христианина (пусть и теплохладного), а не еретика, о причащении в Церкви истинной, а не раскольнической, о священниках правильной юрисдикции, а не экуменической. Тем не менее, при соблюдении даже этих условий, всегда остается опасность для человека пройти мимо своего спасения в жизнь вечную и развить в себе тонкое чувство ненависти к Святому Духу. О какой тогда жизни христианской можно говорить применительно к священнослужителям, монахам и мирянам так называемого мирового православия, если и среди членов истинного православия такая жизнь большая редкость?
Подавляющее большинство современных людей, называющих себя христианами и принадлежащих к помянутому мировому православию (да и к истинному отчасти тоже), смертельно заражено чувством глубокого пренебрежения к догматам, канонам и традициям благочестия Церкви Христовой. Именно это чувство стало главной причиной их прихода и упорного пребывания в лоне еретических церквей, так что эти люди стали уже совершенно безразличны к тому, в какой храм они ходят и какие священники там служат.
Таковые безразличники вообще не имеют ни единого шанса на то, чтобы стать людьми духовными, а, значит, и по-настоящему верующими. Отсюда же следует, что они не имеют и ни единого шанса на спасение, потому что, сошлемся здесь на свидетельство аввы Агафона, «еретик отлучается от Бога живого и истинного и приобщается диаволу и ангелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолить о грехах своих, и во всех отношениях есть погибший» (авва Агафон, Цит. по: Игнатий Брянчанинов, святитель. Отечник).
За что бы ни брался и что бы ни предпринимал современный человек, он все обращает в услужение своей гордыне и все, что он ни делает, он делает для получения удовольствия. Христос сказал о Себе, что Он "не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мф 20.28). Современный же человек обращается к религии не для того, чтобы послужить Богу, а хочет, чтобы Бог служил ему, то есть его страстям. Человек приходит в веру, но поскольку меняться тяжело, то он меняет не себя, а под себя изменяет религиозную веру. Не от того ли возникают все ереси и расколы?
Бог призывает человека к Себе, но блаженную жизнь обещает ему только после смерти и только за шествие узким путем страданий во время земной жизни. Что же современный человек? Он в глубине души не верит всему этому, потому что он не хочет страдать даже короткое время, поэтому-то он ищет наслаждений даже в религии (прелесть) и перестраивает ее под себя (ересь). Вот почему сегодня почти ни у кого не получается стать ни человеком верующим, ни духовным, а только либо еретиком (и раскольником), который меняет религию под свои представления о ней, либо человеком прельщенным, который ищет получать от религии духовные наслаждения в обмен на внешнее делание, но в действительности получает только плотские и чувственные кровяные и сладострастные ощущения, которыми враг его обольщает и выдает за благодать.
Ключевая особенность нашего время состоит в том, что в православие (еретическое или истинное, неважно) сегодня в основном обращаются люди не просто неверующие, но люди, которые и не собираются становиться верующими. В этом смысле они ничем не отличаются от магометан, католиков, буддистов, сатанистов и т. д., потому что все они вместе ничем не отличаются по духу и сердечному настроению от первосвященников и книжников ветхозаветного периода, о которых Христос сказал, что отец их дьявол. А если их отец дьявол, тогда кто они все, если не сатанисты? Если раньше для служения своим страстям и дьяволу люди изобретали откровенно еретические по форме и содержанию, а также идолопоклоннические и демонические культы и религии, то теперь все остается внешне так, как установилось везде и давно: православные, католики, протестанты, магометане, буддисты и т. д. — все они сохраняют формы своих культов, не отрекаются от своих догм и не изобретают новых божеств. Но по духу своему все они, не исключая и т. н. мировое православие, глубоко враждебны истине, и поэтому неизбежно поклонятся грядущему антихристу, потому что уже поклонились сатане как отцу лжи и вдохновителю всех расколов, ересей и иноверий.
Идеологически, структурно, политически, экономически и культурно все эти апостасийные процессы использует, оформляет и направляет в нужном ему русле мировое иудео-масонство, которое в глубинах своих изначально (со времен вавилонского пленения и даже раньше) исповедует люциферианскую доктрину, то есть веру в то, что несущие свет и знания людям падшие ангелы, или бесы, победят Бога и займут Его место, а вместе с ними займут место Бога и люди, которым еще до их изгнания из рая демоны пообещали: "вы будете, как боги, знающие добро и зло" (Быт 3.5). В этом смысле люди повторили путь падших ангелов: захотев стать богами, они восстали против Творца, и были изгнаны из рая. Впрочем, между падшими ангелами и падшими людьми на данный момент существует принципиальное и единственное существенное различие, которое заключается в том, что демоны покаяться больше не могут, а люди все еще могут. Вот за то, чтобы не допустить покаяния среди людей и идет борьба между Богом и дьяволом в сердце человека: утвердится ли человек окончательно в своем бунте против Бога либо смирится и покается перед Ним; пожелает ли человек стать богом по благодати, либо пожелает стать богом по страстям и поэтому навечно отпадет от благодати; что, в конечном счете, возжаждет человек — истины или лжи?
К сожалению, сегодня никто не хочет изменить себя под требования божественного закона, а хочет, чтобы Бог подстроил Свои законы под плотские требования человека. Поскольку этого не происходит, мы и наблюдаем кругом одно беззаконие, в том числе в церковной среде. Беззаконник, приходя в Церковь, и в ней устраивает все беззаконным образом. Вместо того, чтобы самому стремиться стать Богом по благодати, человек в безумии своем хочет, чтобы Бог стал подобным человеку по страстям его. Но Бог свят, прост и неизменен, поэтому современный человек изобретает своих богов, которые были бы похожи на него самого по страстям; эти боги — старцы, батюшки, певцы, актеры, президенты, футболисты, писатели, блогеры и так далее. Поэтому не нужно жалеть тех, кто не может вырваться из трясины ересей, расколов и прельщенности. Они не могут, потому что — не хотят. Оставьте их идти своим путем…
3
Часто можно услышать мнение, что современный человек не может стать настоящим христианином потому, что у него нет ревности. Когда преподобного Серафима Саровского спросили, почему сейчас никто не подвизается так, как это было в древности, то святой ответил, что в людях нет ревности о благочестии, а если бы она была, то были бы и подвиги. Это все сущая правда, но правда для времени преподобного Серафима. Для наших дней это уже не так. Сейчас, если человек со всей искренностью начнет подвижничать, полагая, что им движет истинный дух ревности духовной, то его ожидает, скорее всего, сокрушительнейшее падение, потому что к малому духу божественной ревности (если все-таки она была ему дана) враг тут же примешает дух рвения и обязательно увлечет человека в гордыню и самообольщение.
Иными словами, Бог не хочет (хотя и может) давать современному человеку большую ревность, потому что это означало бы наложить на человека бремя, которое он не сможет понести. Тем более, что само по себе уже проявленное действие сильной благодати обяжет совесть человека повиноваться этому призванию, то есть такой человек понесет ответственность за оставленную духовную меру. Как же справедливый Бог может спрашивать с человека за то, что тот не понес, если он с самого начала был к этому неспособен? Именно поэтому, скорее всего, мы и не видим, чтобы людям давался от Бога дух ревности в той его мере, в какой это необходимо для совершения больших и даже средних подвигов.
Сейчас люди совершают путь своего спасения как-будто во тьме, в этом смысле на наших глазах исполняется Христово пророчество во всей его буквальности: ещё на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма, — а ходящий во тьме не знает, куда идёт (Ин. 12, 35). Кроме того, помимо дара ревности для совершения подвигов нужно рассуждение, но где найти рассудительных наставников, если сама по себе добродетель рассуждения является венцом всех вообще добродетелей? Где же найти того, кто бы уже взошел на самый верх лествицы добродетелей? Нет больше таких людей среди нас. Но если в людях иссякло духовное рассуждение — откуда же взяться делам большой ревности? Ведь ревность есть огонь поядающий, который не удержишь в пазухе, этот огонь снедает человека: либо просвещает его совесть и душу благодатью, либо той же благодатью опаляет совесть и делает ее черной головней. Поэтому-то не дано нашему времени не только больших подвигов, но не дано вообще никаких подвигов. Что тогда дано? Дано покаяние, делами которого христианство в наши дни завершает свой исторический круг и возвращается в свое начало — к призыву Христа: "покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф 4.17).
Покаяние, однако, не надо понимать как какое-то чувственное движение сердца, покаяние может и должно приноситься в духе истинного благочестия, которое прививается к человеку только если он является членом Тела Христова, то есть не является еретиком и раскольником. Поэтому еретик перед тем как каяться в грехах против ближнего или против нравственности, должен сначала покаяться в грехах против Бога, то есть присоединится к Церкви Христовой. Но не только покаяние без веры невозможно, но и вера без покаяния также. В этом смысле еретик находится в таком же тяжком и духовно рискованном для своего спасения положении, как и истинно-верующий христианин, который формально хотя и не совершает грехов против Бога, то есть принадлежит к Телу Христову, однако в сердце своем давно забыл о том, что значит искренняя любовь к ближнему, а значит и к Богу. Ситуация сейчас настолько тяжелая, что только с очень большими оговорами можно утверждать, что современные истинные христиане хотя бы сколько-нибудь защищены от риска вечной погибели, по сравнению с еретиками — настолько стала тонка, почти прозрачна грань между духовным состоянием первых и вторых. Верующих людей как-будто больше вообще нигде нет. Как современные христиане могут в чем-то покаяться, когда их вера почти ничем не отличается от веры еретиков и раскольников? То есть их вера это все равно что неверие…
Все вышесказанное не отменяет необходимости и важности подвига, без которого христианская жизнь невозможна. Пост, бдение, молитва, милостыня, борьба с помыслами, трезвение, целомудрие и проч. — все это по-прежнему необходимо. Другое дело, что подвиг этот для нашего времени является более чем умеренным, несмотря на то, что он в общем и целом совершенно не соответствует той мере греховной интоксикации и тому накалу страстей, которыми отмечено наше время. В такой обстановке падения просто неизбежны, впрочем, более для того, чтобы смирить нас, ибо гордость в современном человеке также чрезвычайно развита. Сегодня люди, желающие спасаться, подвизаются на пределе своих возможностей, но и сила соблазнов также такова, что почти невозможно противостоять им с той же энергией, как это было возможно даже еще сто лет назад. Создается впечатление, что Бог попускает нам искушения выше сил, хотя сказано: "верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил" (1Кор 10.13). Но мы знаем также и другие слова, которые сказаны специально для нашего времени: "ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет" (Мф 24.21). Это означает, что наступило то особенное время, о котором одному из древних отцов было следующее видение: он видел христиан последних времен, которые уже не могли, подобно первым христианам, перелететь через бушующее житейское море, не омочив крыльев своей души в его мутных водах. Но тем, которым удавалось достичь в блаженную пристань будущего века, не только получили славу первых христиан, но и превзошли их по славе.
Поэтому среди всех наших обычных христианских подвигов, которые вообще всегда обязательны и в этом значении таковыми остаются, выделяется и приобретает особенное значение подвиг покаяния, а также и подвиг веры, потому что, как было сказано аввой Агафоном, без истинной веры Бог не примет нашего покаяния. Иными словами, для того, чтобы покаяние было живым и действенным, христианин не должен забывать о священной обязанности возгревать в себе веру, должен быть мужественным в борьбе за нее, а также и мужественным в терпении находящих скорбей, посылаемых Богом за совершаемые нами грехи, которые при всеобщем упадке христианского благочестия, теперь почти абсолютно неизбежны.
Итак, хотя святость нашему времени не дана, однако вера, покаяние, трезвение и терпение обязательны. Для того, чтобы понести труды этих добродетелей, нам также нужна и ревность, которую Господь и подает нынешнему поколению, также как подавал ее всем предыдущим христианским поколениям до нас, но подает ее уже мерой малой, достаточной только для несения трудов покаяния.
Нельзя, впрочем, исключать и того, что большая ревность, возможно даже превосходящая по силе своей ревность первых христиан и подвижников, может быть дана и нам — христианам последних времен. Но дана она будет, скорее всего, только в непосредственной близости гонений от антихриста и для перенесения этих гонений, ибо, как уже указано было выше: "будет великая скорбь, какой не было от начала мира". И в этом также просматривается подобие с началом христианской эпохи, когда христиане еще мало что знали о борьбе с помыслами или о способах совершения непрестанной молитвы. Все их житие сосредотачивалось на исповедничестве веры, на свидетельстве ее истин, на желании пострадать и быть со Христом. Вся их большая ревность была затребована исповедничеством, а не преподобничеством.
Поэтому, как начало христианства ознаменовалось призывом к покаянию и даром большой ревности у первых христиан к перенесению исповеднических подвигов, так же, думается, и христиане последних времен призваны по преимуществу к этим двум подвигам — к покаянию и исповедничеству. А дарует ли Господь нам ту же меру ревности, что была у первых христиан или у древних отцов, или даже превосходящую ее, на это — да будет Его святая воля!
Дмитрий Василевский, Минск, Беларусь 6/19 мая 2023 г. прав. Иова Многострадального
